Философия Платона. Учение о бытии и небытии

Раздел 6. Платон: основание философского идеализма

Философию Сократа продолжил, углубил и развил до последовательной системы объективного идеализма его ученик Платон . Он родился и умер в Афинах (427-347 г. до Р.Х.) . Настоящее имя философа – Аристокл. Платон же – это его псевдоним, указывающий на полноту, широту. Происходил из царского рода Кодров, а по матери род его восходит к Солону Афинскому.

Свою знаменитую Академию Платон основал после 388 г. до Р.Х. Она получила своё имя от Академа – мифологического афинского героя, указавшего Диоскурам, где была укрыта их сестра Елена, похищенная Тесеем. Считалось, что Академ похоронен в священной роще к северо-западу от Афин. В 4 веке до н.э. в этой роще учил Платон, потом его ученики, и их школа получила название «Академия».

Опираясь на учения предшественников, Платон создаёт первый в истории западной культуры всеобъемлющий философский синтез. В его сочинениях систематически объединяются проблемы бытия и строения Космоса, знания и истины, доброты и высшего блага человека. Все главные философские проблемы объединяются в целостное учение, изложенное в прекрасной художественной, драматической форме. Платон на многие века определил европейское понимание духовности человека. Он – первый философ, сочинения которого дошли до нашего времени практически полностью и донесли до нас всё богатство этого первого расцвета европейской философии. Это 34 диалога: «Критон», «Федон», «Кратил», «Парменид», «Филеб», «Протагор», «Горгий», «Пир», «Критий» и др., а также «Апология Сократа», «Государство», «Законы», «Политик».

Эволюцию философского творчества Платона можно разделить на три периода:

1. Этико – политическая проблематика. В этот ранний период он совершает поезду в Сиракузы к тирану Дионисию I в целях создания своего «идеального государства».

2. Онтологические, космические аспекты философии фюсиса (природы).

3.Философия сверхчувственного (метафизика).

Самое важное – это то, что Платон – основоположник философского идеализма , точнее – объективного идеализма в европейской философской традиции. В этом – сущность платонизма – влиятельнейшего течения во всей последующей истории европейской культуры. В данной лекции нас и будет интересовать – что такое «идеализм» в философии, в чем состоит его смысл, секрет его тысячелетней значимости и привлекательности для многих его сторонников и продолжателей?

Платон опирается на предшествующий опыт досократиков, софистов, Сократа. Как и первые натурфилософы, он ищет первооснову всего существующего, архэ, вечное во временном, неизменное в изменчивом. У Гераклита заимствует мысль о непрерывной «текучести» всего телесного, чувственно воспринимаемого мира. У Парменида – идею умопостигаемого Единого – немножественного, неподвижного бытия. У пифагорейцев – идею числа, или формы, как первоначале, которое вносит порядок в бесформенно-текучую материю. Учитывает опыт софистического отрицания бытия и значение человеческой субъективности. Наконец, Платон испытывает глубочайшее влияние Сократа, его поисков всеобщего, объективного и общезначимого в самой субъективности, в сознании и жизни человека.

Главный вопрос, вокруг которого «происходит нечто вроде борьбы гигантов», Платон ставит так: что есть истинное бытие или сущность? «Что всегда существует и никогда не становится и что всегда остается, но никогда не существует» (Тимей). Как и другие античные философы, Платон смотрит на мир «в аспекте вечности»: истинно сущее в мире – то, что вечно и неизменно. Одни, продолжает он далее, признают тела и «сущность» за одно и то же, другие же утверждают, что сущность – это некие умопостигаемые и бестелесныеидеи (Софист). Так что же это такое знаменитые платоновские «идеи»?

Поскольку у самого Платона нет какого-то целостного текста об идеях и мысли его разбросаны в различных диалогах, попытаемся реконструировать ход мысли философа. «Тело» - это то, что существует в пространстве и времени, т.е. имеет протяженность (размер), и изменяется, имеет части, действует на наши органы чувств и вызывает в нас ощущения и имеет соответствующие чувственные качества (например, твердость, цвет, запах и т.п.). Тела, согласно Платону, никак не могут быть «сущностями», истинным бытием, т.к. они постоянно «текут», изменяются.

Однако то, что непрерывно изменяется, как заметил Гераклит, «и существует и не существует». То, что изменяется, не равно самому себе, так что никогда нельзя сказать, что же, собственно, существует, след.,сущность тела (материи) – «инаковость», постоянная нетождественность самому себе. Поэтому они не могут быть «бытием», истинно сущим. Истинное бытие – вечно и неизменно. Отметим, что греческое слово «сущность» (ousia) образовано от глагола «быть» (einai). Так же, кстати, как и аналогичные понятия русского языка «существовать», «сущее», «сущность».

Идеи, или эйдосы, бестелесны, т.е. не существует в пространстве, не имеют протяженности, не составлены из частей, не изменяются во времени, не действуют на наше тело (т.к. от них не отделяются никакие их части, «идолы») и поэтому не воспринимаются органами чувств. Их можно «увидеть» лишь умом («умозрительно»), ведь и само слово «идея» означает «то, что видно». Так и обыденное сознание интуитивно различает саму отдельную вещь и «идею» (понятие). Молотком можно забить гвоздь, а идеей молотка - нет.Идея автомобиля предшествовала появлению первых автомобилей. Их много, а сама идея – одна, хотя она и воплощается (материализуется) во множестве различных машин. Вещь может быть разрушена или возникнет, ноидея вещи, её суть и смысл, не может ни появится, ни исчезнуть – она есть нечто более устойчивое, прочное, чем отдельные вещи, именно поэтому она и есть истинное «бытие». Платон, делая подобные выводы, идет дальше, утверждая, что и все вещи природы имеют свою идею, и эта идея не есть лишь одно человеческоепонятие. Наши субъективные понятия есть в уме человека лишь потому, что есть объективные и самостоятельно существующие идеи вещей вне ума. И если реальны отдельные вещи, то их общая сущность тем более есть нечто объективно - реальное.

«Идеи» Платона существуют сами по себе, до, вне и помимо человека, абсолютно. Поэтому позицию Платона называют объективным идеализмом .

Поскольку идеи «субстанциональны», а вещи и внутренний мир психической жизни – не самостоятельны, то они – вторичны, производны, имеют своё основание, причину вне себя. Эйдосы – это прообразы , архетипы, «порождающие модели» зримых телесных воплощений, идеальные, совершенные образцы, которые вечно текучая «инаковость», материя, стремится воплотить, «о-предметить» в себе. Всякая вещь существует лишь благодаря некоторой «причинности» общему, идеям, благодаря «подражанию» (мимесис) идеям. Идея как бы раздробляется и рассеивается в материи на множество несовершенных подобий. Подобно тому, как одна и та же Луна отражается в тысячи рек и озёр. Сама же идея проста, едина, неделима, неизменна, её отражение в материи – множественно и текуче, временно и несовершенно.

Эти размышления Платона синтезируют позицию Гераклита и Парменида. В самом деле, оба философа разделяют и противопоставляют единое и множественное, текучие и неизменное. Парменид говорит: изменение не истинное, истина неизменна. Гераклит же оспаривает: истина – изменение, неизменность – видимость. Платон же исходит из более глубокой, диалектической мысли: всякое изменение существует и воспринимается лишь благодаря бытию и мышлению неизменному . Всякое неизменное обнаруживается лишь в изменении, и наоборот. Если мы не относим два различных ощущения к одному и тому же предмету, то мы не говорим об «изменении». Всякое изменение вещи мы замечаем лишь на фоне её определенности, устойчивого и неизменного в ней, или – ее «идеи».

Платоновский «эйдос» обозначает тот факт, что мы видим сам предмет , хотя в каждый момент нам непосредственно даны в чувственном восприятии только частичные чувственные образы , которые непрерывно сменяются другими образами. «Сам» предмет, следовательно, нам никогда не дан «целиком» в чувственном восприятии. Ведь «сама» вещь всегда больше, чем вся совокупность её возможных восприятий. Всякая вещь«неисчерпаема». Эта вещь «сама по себе» и есть платоновская «идея» предмета, или «сам» предмет «поистине, на самом деле».

В любом осознанном восприятии внешнего мира мы всегда что-то «домысливаем», «примысливаем» к тому, что ощущаем. Иначе мы не «понимаем», что мы видим, к чему относится наше ощущение. Знаниепарадоксально : мы ничего не можем узнать о вещах, не воспринимая их чувственно, но в любом осознанном восприятии мы «видим» именно то, чего нет ни в каком восприятии. Так, звук сам по себе есть только волнообразное колебание воздуха, но в нашем восприятии звук есть нечто «большее», например, мы «слышим» в нём угрозу, или определенное настроение, или надежду и т.п. и это тем более важно в научном отношении, с точки зрения познания сущности тех или иных явлений и процессов. Или пример самого Платона : мы можем увидеть равенство двух брёвен только потому, что имеем идею равенства. Но идею равенства невозможно себе и «представить» чувственным образом. Говоря о «равенстве» вещей, явлений, процессов, мы говорим о том, чего в самих вещах и в их восприятии (в опыте) нет и быть не может. Видим мы тела, а говорим о бесконечной сущности (равенстве).

Иначе говоря, логические формы первоначально реализуется не в речи, а именно в опыте всякоговосприятия внешнего предмета. Т.о. у человека ум всегда так связан с чувственностью, что без него люди не в состоянии «схватить» эти ощущения в единство восприятия и знания о «вещи». Недаром К. Маркс говорил о «чувствах-теоретиках».

Именно эти коренные философские проблемы впервые осознаются и решаются в платоновской теории идей. Платон совершает то, что сам назвал образно «второй навигацией». В безветрие, когда невозможно идти под парусами, древнегреческие корабли переходили на управление вёслами. Такое движение называлось второй навигацией.

В образной системе Платона первая, «парусная», навигация символизировала постижение мира на основе чувств, а вторая – связывалась с умозрением и метафизикой как способностью к самостоятельному автономному движению мысли. Платон обосновывает метафизику идеальной реальности.

Платоновская «идея» есть то, что «видит» (мыслит) ум при помощи чувств. Эйдос буквально означает «вид», видимый «облик», или «лик» вещи. Эйдос – это «форма», это – «понятие», это – «сущность», это – «смысл» вещи, или её «идея». Эйдос – это определённость того, что мы видим. Всё это разные слова для обозначения одного и того же. Глядя на предмет, мы спрашиваем: что это такое? Помыслив и оказав это, мыопределили, что я вижу, схватили «чтойность» вещи, ее суть. Тем самым мы схватили чувственное многообразие как нечто одно, как единство различного. В русском языке слово «вид» означает и видимую форму (очертание, фигуру) и совокупность родственных, похожих вещей. Получается, что в акте определения того, что мы видим, мы, во-первых, синтезируем многообразие своих ощущений, относя их к одному предмету (к «лошади», к «треугольнику») и, во-вторых, относим этот предмет к некоторому виду сходных предметов, к ряду вещей, в которых данная лошадь есть лишь один из многих индивидов.

Однако Платон истолковал эйфорию своего открытия так, что общее или единство тождественных вещей есть не понятие человеческого ума (абстракция), а подлинная реальность и что общее существует само по себе, до, вне и независимо от единичного. Этот особый идеальный мир сам Платон образно – метафорически помещает в мир Гиперурании. Урания – одна из девяти Муз, покровительница астрономии, и, одновременно, Урания – эпитет Афродиты Небесной, богини Любви и Красоты. Этим образом, видимо, Платон отделял мир идеальных сущностей от пассивной и бренной материи, наделяя истинный мир идей – эйдосов неземной красотой и совершенством.

Платон, вместе с тем, не оставляет своим вниманием и мир материальный, создавая свою структуру мира. В диалоге «Тимей» философ, стремясь объяснить происхождение космоса, творит грандиозный миф. Он рисует фантастический образ Демиурга (Демиург – греч. «народ» и «работа», изначально мастер, ремесленник, гончар, который имеет дело с «гиле», с материей). Демиург Платона – это творец, зодчий космоса, который, взирая на мир идей и имея под рукой всегда пассивную материю, восхотел, чтобы Добро не оставалось лишь в мире идей, а имело хоть какой-нибудь отблеск в вещественном мире, который он и создает. Демиург создает единственный мир, оживлённый и направленный Мировой душой. При этом, однако, деянию Демиурга сопротивляется Необходимость (Ананке).

Материя же Платона состоит из стихий воды, воздуха, огня и земли, к которым он добавляет материю неба, пятый элемент, квинтэссенцию. Согласно ему частицы огня имеют форму тетраэдра, частицы воздуха октаэдра, частицы воды икосаэдра, частицы земли – кубическую форму (гексаэдра). Пятый же элемент состоит из частиц, имеющих форму додекаэдра.

От философов-элеатов Парменида и Зенона Платон усвоил установленное этими философами различие между тем, что суще­ствует по истине, и тем, что не имеет истинного бытия. «Прежде всего,- утверждает Платон в «Тимее»,- по моему мнению, надо различать: что всегда существует и никогда не становится и что всегда становится, но никогда не существует» [Тимей. 27 D].

Это различие между быванием (становлением) и бытием, между явлением и сущностью Платон распространяет на все предметы исследования. Среди них большое внимание он уделяет исследова­нию прекрасного. Во всех диалогах, посвященных проблеме прекрас­ного или хотя бы частично касающихся этой проблемы, Платон разъясняет, что предметом исследования является не то, что лишь кажется прекрасным, и не то, что лишь бывает прекрасным, а то, что по истине есть прекрасное, т. е. прекрасное само по себе, сущность прекрасного, не зависящая от случайных, временных, изменчивых и относительных его проявлений.

Постановка вопроса, пожалуй, всего лучше раскрывается в диалоге «Гиппий Больший». В нем изображается спор о прекрасном

5* 131

между Сократом, представляющим здесь точку зрения самого Пла­тона, и софистом Гиппием. Софист изображен как простоватый, даже глуповатый человек, не понимающий самой сути платонов­ской постановки вопроса. На вопрос. «Что такое прекрасное?» - Гиппий отвечает наивным указанием на первый пришедший ему в голову частный случай, или пример, прекрасного. «Прекрасное - это красивая девица»,- отвечает Гигший. Сократ без труда застав­ляет Гиппия согласиться, что с не меньшим основанием должны быть признаны прекрасными и прекрасный конь, и прекрасная лира и даже прекрасный горшок. В диалоге выясняется, что предметы чувственного мира называются прекрасными всегда лишь в относи­ тельном, не безусловном смысле. Так, и горшок может быть назван прекрасным, но лишь в той мере, в какой он удовлетворяет своему утилитарному назначению,- в кухонном обиходе. В этой связи Платон принимает утверждение Гераклита, подметившего относи­тельность прекрасного. Кто, как Гиппий, на вопрос о том, что такое прекрасное, отвечает простым указанием на тот или другой частный предмет чувственного мира, тот должен признать, что предмет этот окажется уже не безусловно прекрасным или даже вовсе не пре­красным в сравнении с каким-либо другим предметом, превосхо­дящим его в том отношении, в каком первый был признан прекрасным.

После дальнейших препирательств выясняется, что вопрос по­ставлен не о вещах прекрасных в относительном смысле, а о том безусловно прекрасном, которое одно только и сообщает отдельным вещам качество или свойство красоты. «Я спрашиваю тебя,- поясняет Сократ Гиппию,- о сомом прекрасном, которое делает прекрасным все, к чему только прикоснется: и камень, и дерево, и человека, и божество, и всякое дело, и всякое знание» [Гиппий Больший. 291 D]. Речь идет о таком прекрасном, которое «никогда, нигде и никому не могло бы показаться безобразным [там же], о том, «что бывает прекрасно для всех и всегда» [там же. 291 Е].

Прекрасное, выясняется из дальнейшего развития диалога, не может быть ни полезным, ни подходящим. Полезным оно не может быть, так как полезное всегда полезно лишь в каком-либо отноше­нии, и не может быть безотносительным. Но прекрасное не может быть и подходящим. Подходящее есть, по Платону, то, что застав­ляет вещь лишь казаться прекрасной. Но прекрасное, которого ищет Платон, не есть всего лишь кажущееся: Платон ищет того, что на самом деле есть прекрасное. Если подходящее заставляет что-либо казаться прекраснее, чем это есть на самом деле, то оно будет по отношению к прекрасному каким-то обманом. «Мы же ищем,-поясняет Платон,-того, чем все прекрасные вещи в самом деле прекрасны, как, например, то, чем все великое бывает велико» [Гиппий Больший. 294 В]. Понятое в этом смысле прекрас­ное есть «вид» («эйдос»), или «идея». И то же относится к другим классам предметов и их свойств. По Платону, каждому классу

одноименных вещей чувственного мира соответствует в мире вещей, постигаемых умом, некая вечная, не возникающая и не погибаю­щая, безотносительная причина того, что делает вещь именно вещью этого и никакого другого класса.

Но Платон не только ставит задачу определения прекрасного как того, что заставляет вещи быть безотносительно прекрасными, безотносительно великими, безотносительно добрыми и т. д. Он утверждает, что эта задача хотя и трудна, но все же разрешима. Она разрешима прежде всего потому, что предмет исследования - «идея», «вид»-существует объективно, в самой реальности. «Я начинаю с положения,-заявляет Платон в диалоге «Федон»,-что есть нечто само в себе прекрасное, доброе, великое и иное прочее» (Федон. 100 В].

Наиболее полная характеристика «вида», или «идеи», была развита Платоном при исследовании все той же сущности прекрас­ ного в «Федоне», «Пире», «Филебе».

«Идеи»

По Платону, кто последовательно поднимает­ся по ступеням созерцания прекрасного, тот «увидит нечто прекрасное, удивительное по своей природе» [Пир. 210 Е]. «Он увидит, прежде всего, что прекрасное существует вечно, что оно ни возникает, ни уничтожается, ни увеличивается, ни убывает; далее, оно не так, что прекрасно здесь, безобразно там; ни что оно то прекрасно, то не прекрасно; ни что что оно прекрасно в одном отношении, безобразно в другом, ни что для одних оно прекрасно, для других безобразно» [там же. 211 А]. Прекрасное не предстанет «перед созерцающим его «идею» в виде какого-либо облика, либо рук, либо какой иной части тела, ни в виде какой-либо речи или какой-либо науки, ни в виде существующего в чем-либо другом, например, в каком-либо живом существе, или на земле, или на небе, или каком-либо ином предмете» [там же. 211 А - В].

Уже этой характеристики достаточно, чтобы установить ряд важных признаков платоновского определения прекрасного и вме­сте с тем признаков каждого «вида (sT5oq)», каждой «идеи». Эти признаки - объективность, безотносительность, независимость от всех чувственных определений, от всех условий и ограничений пространства, времени и т. д. Платоновское прекрасное есть «вид» («эйдос»), или «идея», в специфически платоновском смысле этого понятия, т. е. истинно-сущее, сверхчувственное бытие, постигаемое одним только разумом; иными словами, прекрасное - сверхчувст­ венная причина и образец всех вещей, называемых прекрасными в чувственном мире, безусловный источник их реальности в той мере, в какой она для них возможна.

В этом значении «идея» резко противопоставляется у Платона всем ее чувственным подобиям и отображениям в мире восприни­маемых нами вещей. Чувственные вещи необходимо изменчивы и преходящи, в них нет ничего прочного, устойчивого, тождествен­ного. Эта непрерывная текучесть, изменчивость чувственных вещей

подчеркнута Платоном в «Федоне». «Что скажешь,- : спрашивает здесь Сократ Кебеса,- (что скажешь) о многих прекрасных пред­метах - о людях, о лошадях, платьях и других тому подобных или равных, похвальных и всегда одноименных им? Одинаково ли они существуют или... несогласны (т. е. нетождественны.- В. А) ни с самими собой, ни между собой, и никогда и ни под каким видом, можно сказать, не остаются теми же?» - «Никогда не остаются теми же»,- отвечает Кебес [Федон. 78 Е].

Напротив, «вид», или «идея», прекрасного, т. е. прекрасное само по себе, истинно-сущее прекрасное не подлежит никакому измене­нию или превращению, совершенно тождественно и есть вечная сущность, всегда равная самой себе. «Прекрасное само по себе,- спрашивает Сократ,- сущее само по себе, поскольку оно есть, подлежит ли хоть какому-либо изменению? Или каждая из вещей сущих, сама по себе однородная, продолжает быть той же и таким же образом, не подлежа никогда, никак и никакой перемене?» - «Необходимо той же и таким же образом...»,- отвечает Кебес [там же. 78 D].

Как «идея» прекрасное есть сущность, чувственно не воспри­нимаемая и даже безобразная, бесформенная. Такими чертами характеризуется истинно-сущее в «Федре». По разъяснению, раз­витому Платоном в этом диалоге, местопребывание «идей» - «над-небесные места». Эти места «занимает бесцветная, бесформенная и неосязаемая сущность, в сущности своей существующая, зримая только для одного кормчего души -разума» [Федр. 247 D].

Только несовершенство нашего способа мышления внушает нам, по Платону, ошибочное представление, будто «идеи», в том числе и «идея» прекрасного, находятся в каком-то пространстве, подобно чувственным вещам, которые представляются нам как обособленные друг от друга и как пребывающие в пространстве. Согласно разъяснению Платона, источник этой иллюзии -мате­ рия; под «материей» он понимает едва вероятный, по его собствен-/ ным словам, постигаемый каким-то незаконным рассуждением род v пространства, причину обособления и отделения единичных вещей чувственного мира. Взирая на этот род пространства, «мы точно грезим и полагаем, будто все существующее должно неизбежно находиться в каком-то месте и занимать какое-нибудь пространство, а то, что не находится ни на земле, ни на небе, то и не существует» [Тимей. 52 В].

Но взгляд этот, по Платону, ошибочен. Вследствие этого взгля­да, говорит Платон, даже и после пробуждения «мы не можем определенно выражать правду, отличая все эти и сродные им представления от негрезящей, действительно существующей при­роды» [там же. 52 С].

Таким образом, только в несобственном и притом чрезвычайно неточном смысле к «идеям» Платона могут быть прилагаемы опре­деления пространства, времени и числа. В строгом смысле слова,

«идеи», как их понимает Платон, совершенно запредельны, невы­разимы ни в каких образах чувственного опыта, ни в каких понятиях и категориях числа, пространства и времени.

Учение это - идеализм, так как реально существует, согласно Платону, не чувственный предмет, а лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. В то же время это учение - объективный идеализм, так как, по Платону, «идея» существует сама по себе, независимо от обнимаемых ею многочис­ленных одноименных чувственных предметов, существует как общее для всех этих предметов.

Объективная и вместе нечувственная природа «идеи» характе­ризуется Платоном в позднем диалоге «Филеб». «Под красотой форм,- разъясняет в этом диалоге Сократ,-я пытаюсь понимать не то, что хочет понимать под ней большинство, то есть красоту живых существ, или картин; нет, я имею в виду прямое и круглое, в том числе, значит, поверхности, изготовляемые при помощи токарного резца, а также фигуры, строящиеся с помощью отвесов и угломеров,- постарайся хорошенько понять меня. В самом деле я называю это прекрасным не тем, что прекрасно по отношению к чему-либо, как это можно сказать о других вещах, но тем, что вечно прекрасно само по себе, по своей природе, и возбуждает некоторые особенные, свойственные только ему наслаждения, не имеющие ничего общего с удовольствием от щекотания» [Филеб. 51 С]. Так, нежные и ясные звуки голоса, поющего какую-нибудь чистую мелодию, «прекрасные не по отношению к чему-либо другому, но сами по себе...» [там же. 51 D].

А несколько ниже, рассмотрев вопрос о видах наслаждения и об отношении наслаждения к благу, Платон объявляет нелепым мнение тех, кто думает, «будто блага и красоты нет ни в телах, ни во многом другом и будто оно заключено только в душе» [Филеб. 55 В].

В этом своем объективном существовании прекрасное есть одна из высших «идей». Но наивысшая, по Платону, «идея» есть «идея» блага [Госуд. VI, 508 Е и ел.]. Благо доставляет познаваемым предметам «не только способность быть познаваемыми, но и спо­собность существовать и получать от него сущность» [там же. VI, 509 В]. «Благо-читаем в одном месте «Государства»,-не есть сущность, но по достоинству и по силе стоит выше пределов сущности» [там же]. Оно - «непредполагаемое» [там же. VI, 511В] «начало всяческих [благ]» [там же].

Учение Платона об «идее» блага как о высшей «идее» чрезвы­чайно существенно для всей системы его мировоззрения. Учение это сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но также идеализма телеологического. Телеология - уче­ние о целесообразности. Так как, по Платону, над всем главенствует «идея» блага, то, другими словами, это значит, что порядок, гос­подствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направля-

ется к благой цели. Всякое временное и относительное существо­вание имеет целью некое объективное бытие; будучи целью, оно есть вместе с тем благо [см. Филеб. 53 Е - 54 D]. Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису [см. Политик. 283 D], их образец [см. Теэтет. 176 Е]. Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя -как чувственные вещи -не способны его достигнуть [см. Федон. 74 D - Е]. Так, для живых существ верховная цель, перво­начальный и необходимый предмет их стремлений -счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремится к благу и все делает ради блага.

Стремясь к обладанию благом, душа стремится к знанию о благе. О нем совершенно необходимо утверждать, «что все познающее охотится за ним, стремится к нему, желая схватить его и завладеть им и не заботиться ни о чем, кроме того, что может быть достигнуто вместе с благом» [Филеб. 20 D].

Так как критерий всякого относительного блага - благо безус­ ловное, то наивысшее из всех учений философии -учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идеей» блага справедливое становится пригодным и полезным». Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны [см. Госуд. 504 А -В].

-Т е л ео л о г ия Платона, учение об объективной целесообразности, тесно связана с его теологией, или богословием. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеа­лизма с религией, с мистикой. В «Пире», в «Пармениде», в «Федре» он утверждает, что «идеи», не полностью постижимы для нас, зато сполна и безусловно постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни [см. Со­фист. 248 Е]. Bql-не только существо живое, он -совершенство благ [см. Тимей. 29 Е]. Бог и есть само благо. Желая, чтобы все было наилучшим, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно «идее» совершеннейшего живого существа [см. там же]. Хотя сущность мировой жизни - сам бог, но бог может быть счастлив, лишь если счастливой будет жизнь, которую он да{ миру. Ярко эта мысль выражена в «Тимее»: прекраснейшим| существ, постигаемых умом, предполагается также величг лучший, прекраснейший и совершеннейший из чувственных ми| [см. Тимей. 37 А].

Стремление к счастью вложено в нас самим богом. Хотя бот истинное бытие, он необходимо полагает себя в ином бытии, которое уже не истинно. С другой стороны, неистинное бытие, или «ино­бытие», в качестве положенного бытием самобытным, необходимо стремится утвердить себя в истинном и самобытном бытии. Поэтому человек необходимо влечется к божеству. Желая познать благо, он стремится познать бога: желая обладать благами, он стремится стать причастным сущности бога. Или, как разъясняется в «Законах» [см.

Законы. 715 Е - 716 А], бог есть и начало, и середина, и конец всех вещей. Он -начало, так как от него все происходит; он - середина, так как он сущность всего, что имеет генезис; он - конец, так как все к нему стремится.

Платон в ряде мест подчеркнул объективный характер своей телеологии. Иногда там, где Платон говорит о «благе», он прибли­жается к грани агностицизма и даже мистицизма. «Благо» для него выше бытия и выше человеческого познания. И все же известные черты «блага» могут быть, по Платону, уловлены. Платон отожде­ствил в известном смысле «благо» с разумом. Так как разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным. Но целесообразность есть, по Платону, соответ­ствие вещи ее «идее». Отсюда получается, что постигнуть, в чем «благо» вещи, значит постигнуть «идею» этой вещи. В свою очередь, постигнуть «идею» - значит свести многообразие чувственных причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству [Федр. 249 В - С; 265 D - Е], или к их закону. Например, чтобы ответить на вопрос, почему для Земли лучше быть шаровидной (или плоской), находится ли она в центре мира или вне этого центра, необходимо указать разумное основание того или иного свойства. Задача объяснения мира, с этой точки зрения, состоит в том, чтобы свести все частные законы, действу­ющие в мире, к единому общему, а затем из этого общего вывести все частные (см. Госуд. 511 В -С]. Таким образом, общий закон вещей оказывается общим для них «благом», а все частные законы - их частными «благами».

Одна из наиболее полных характеристик высшего блага для человека дана Платоном в «Филебе». Здесь в качестве условий высшего человеческого блага указаны: 1) участие в вечной природе «идеи»; 2) воплощение «идеи» в действительности; 3) наличие разума и обладание знанием; 4) владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями; 5) некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодии или цветов в живописи [см. Филеб. 64 С ел. и 66 А ел.].

Чем более резкими чертами характеризовал Платон идеальную, сверхчувственную природу «эйдосов», или «идей», тем труднее было ему объяснить, каким образом их сверхчувственная сущность может быть предметом человеческого познания. Уже постижение «идеи» прекрасного представляет труднейшую задачу. В самом деле. Пре­красное как «идея» вечно; чувственные вещи, называемые прекрас­ными, преходящи: возникают и погибают. Прекрасное неизменно, чувственные вещи изменчивы. Прекрасное тождественно, чувствен­ные вещи пребывают в области нетождественного, иного. Прекрас­ное не зависит от определений и условий пространства и времени, чувственные вещи существуют в пространстве, возникают, изменя­ются и погибают во времени. Прекрасное едино, чувственные вещи множественны, предполагают дробность и обособление. Прекрас-

ное безусловно и безотносительно, чувственные вещи всегда стоят под теми или иными условиями.

Глубокое отличие «идей» от одноименных им и чувственный мир и обнимаемых ими чувственных вещей не есть, однако, полный дуализм обоих миров. По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»; он все же стоит в каком-то отношении к миру «идей». Вещи «причастны», по выражению Платона, «идеям». Миру истинно-сущего бытия, или миру «идей», у Платона противостоит не мир все же «причастных» «идеям» чувственных вещей, а мир небытия, что, по Платону, то же, что «материя». Под «материей» Платон понимает, как сказано, беспредельное начало и условие пространственного обособления, пространственной раздельности множественных вещей, существу­ющих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую «кормилицу» и «восприемницу» всякого рождения и возникновения.

Однако «идеи» и «материя», иначе - области «бытия» и «небы­тия», противостоят у Платона не в качестве начал равноправных и равносильных. Это не две «субстанции» -духовная и «протяженная» (материальная), как они изображались в XVII в. в философии Декарта. Миру, или области, «идей», по Платону, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Бытие первее, чем небытие. Так как «идеи» -истинно-сущее бытие, а «материя» -небытие, то, по Платону, не будь «идей», не могло бы быть и «материи». Правда, небытие существует необходимо. Более того. Необходи­мость его существования ничуть не меньше необходимости суще­ствования самого бытия 1 . Однако в связи категорий сущего «небытию» необходимо предшествует «бытие». Чтобы «материя» могла существовать в качестве «небытия» как принцип обособления отдельных вещей в пространстве, необходимо существование не­пространственных «идей» с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством.

Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область «идей», ни область «материи». Чувственный мир есть нечто «среднее» между обеими сферами - истинно-сущего и не-сущего. Впрочем, срединное положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир «идей». Меж­ду областью «идей» и областью вещей у Платона посредствует еще «душа мира». Чувственный мир - порождение мира «идей» и мира «материи». Если мир «идей» есть мужское, или активное, начало, а мир материи - начало женское, или пассивное, то мир чувственно воспринимаемых вещей -детище обоих. Мифологически отноше-

Это положение учения Платона отражает, возможно, влияние на негофилософии Левкитша и Демокрита, утверждавших, как было показано, будто небытие существует «ничуть не меньше», чем бытие

ние вещей к «идеям» - отношение порожденности; философски объясненное, оно есть отношение «участия», или «причастности» вещей к «идеям». Каждая вещь чувственного мира «причастна» и к «идее», и к «материи». Идее она обязана всем, что в ней относится к «бытию»,- всем, что в ней вечно, неизменно, тождественно. Поскольку чувственная вещь «причастна» к своей «идее», она есть ее несовершенное, искаженное отображение, или подобие. Посколь­ку же чувственная вещь имеет отношение к «материи», к беспре­дельной дробности, делимости и обособленности «кормилицы» и «восприемницы» всех вещей, она причастна к небытию, в ней нет ничего истинно существующего.

Что же такое есть, в конце концов, мир чувственных вещей Платона? Мир чувственных вещей, разъясняет Платон, есть область становления, генезиса, бывания. Мир этот сопричастен бытию и небытию, совмещает в себе противоположные определения сущего и не-сущего.

Область «идей» Платона в значительной степени напоминает учение о бытии Парменида. Платоновский мир чувственных вещей, напротив, напоминает учение о бытии Гераклита - поток вечного становления, рождения и гибели. Парменидовскую характеристику бытия Платон переносит на свои «идеи». Это - их вечность, само­тождественность, безотносительность, неподвластность определе­ниям пространства и времени, единство и целостность. Напротив, гераклитовскую характеристику бытия Платон переносит на мир чувственных вещей. Это их непрерывная изменчивость, превраще­ние в иное, их относительность, определяемость условиями про­странства и времени, множественность и дробность.

Но так как мир чувственных вещей занимает, по Платону, серединное положение между сферой бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он соединяет в себе в какой-то мере противоположности: он - единство противоположностей: бы­тия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к един­ству и множественного. Впоследствии Гегель, повторяя на более высокой ступени развития путь, пройденный Платоном, платониз­мом и неоплатонизмом, будет доказывать, что диалектика бытия и небытия («ничто») приводит необходимо к становлению, которое и есть единство противоположностей «бытия» и «ничто». Гегелевская диалектика, конечно, возникла бы и в случае, если бы не сущест­вовало Платона, но в том именно виде, в каком мы ее знаем, она никогда не сложилась бы, если бы ей не предшествовала платонов­ская философия и платоновская диалектика. Философии Платона по оказанному ею влиянию принадлежит важное место не только в истории идеализма, но, в частности, также и в истории идеали­ стической диалектики.

Предыдущим изложением была показана роль, которую, по мысли Платона, «идеи» играют в становлении чувственных вещей.

Но при этом остались еще неразъясненными важные вопросы. Прежде всего это вопрос о видах самих «идей». Все ли разряды и все ли свойства чувственных вещей имеют каждый свою «идею», источник своего бытия в сверхчувственном мире, в мире того, что постигается разумом? Существуют ли разряды, классы «идей», подобно тому как существуют разряды и классы вещей и их свойств? Ведь если для всего, что возникает в чувственной области, должна существовать в сверхчувственном мире своя «идея», то как будто получается вывод, что должны быть «идеи» не только для классов вещей, но и для классов их свойств, и притом не только свойств положительных, высокоценных, каковы «доброе», «истинное», «прекрасное», но и свойств отрицательных - таких, как «дурное», «ложное», «безобразное» и т. д. Больше того. Напрашивается вывод, будто должны существовать «идеи» несуществующего, имеющего отрицательное бытие, и т. п. Каково же было учение или мнение Платона по всем этим вопросам?

Исчерпывающий ответ затруднителен не только ввиду отсутст­вия достаточно подробных и ясных разъяснений Платона, но и потому, что тексты, в которых можно было бы искать этот ответ, находятся в сочинениях Платона, принадлежащих к различным периодам его философской эволюции: возможно, что тексты эти обрисовывают не различные грани или стороны единого по данному вопросу воззрения Платона, а различные фазисы в развитии этого воззрения. Имеет значение также и тот факт, что по крайней мере частично о взглядах Платона по этому вопросу мы узнаем не из уст самого Платона, а из свидетельств других философов, например Аристотеля. А именно: Аристотель сообщает, будто в годы старости Платон уже отрицал существование ранее признававшихся им «идей» отношений, а также «идей» вещей, которые суть продукты ремесленной или художественной деятельности человека.

В диалоге «Парменид» (автором которого некоторые исследо­ватели считают не самого Платона, а какого-то лишь примыкавшего к школе Платона выученика элейцев) доказывается, что при после­довательном проведении понятия об «идеях» Платон должен был неизбежно принимать существование «идей» также и для вещей низменных, безобразных, отвратительных и т. п.

Во всяком случае рассмотрение текстов Платона показывает, что область «идей» представлялась Платону не совсем однородной: в ней намечалась некоторая «иерархия» идей, которая, однако, нигде не сложилась в четко очерченную и разработанную систему взгля­дов. К области «идей», во-первых, принадлежат «идеи» высших ценностей. Таковы «идеи» «блага», «истины», а также «прекрасного» и «справедливого». Это «идеи», которые немецкий философ Гербарт назвал, говоря о Платоне, «идеями» абсолютных качеств. Во-вто­рых, есть у Платона и «идеи» физических явлений и процессов (таких, как «огонь», как «покой» и «движение», как «цвет» и «звук»). В-третьих, «идеи» существуют также и для отдельных разрядов

существ (таких, как «животное», как «человек»). В-четвертых, иног­да Платон допускает также существование «идей» для предметов, производимых человеческим ремеслом или искусством (таких, как «стол», «кровать»). В-пятых, большое значение в платоновской теории «идей» имели, по-видимому, «идеи» отношений. Значение это выступает в ряде диалогов, кончая «Федоном», где, например, доказывается, что определением или оценкой равенства предпола­гается существование «равенства в самом себе», т. е. «идеи» равен­ства, доступной не чувствам, а уму [см. Федон. 74 А - 75 В].

„ Мы видели в понятии об «идее» у Платона то,

«Идея» как понятие, ч „ J "

что делает «идею» 1) причиной, или источником

бытия, их свойств и их отношений, 2) образцом, взирая на который демиург творит мир вещей; 3) целью, к которой, как к верховному благу, стремится все существующее.

Но есть в платоновском понятии об «идее» и еще одна, и притом чрезвычайно важная, сторона. «Идея» Платона сближается со смыс­лом, который это слово -под прямым влиянием Платона -по­лучило в обычном обиходе языка у цивилизованных народов. В этом своем значении «идея» Платона - уже не само бытие, а соответст­вующее бытию понятие о нем, мысль о нем. Это обычный смысл слова «идея» в нашем мышлении и в нашей речи, где «идея» значит именно понятие, замысел, руководящий принцип, мысль и т. п. У Платона на первый план выступило онтологическое и телеологиче­ ское значение слова «идея» в разъясненном выше смысле. Но так как, по убеждению Платона, различию видов бытия строго соот­ветствует различие видов познания, направленного на бытие, то в плане познания «идее», т. е. истинно сущему бытию, соответствует понятие об этом бытии. В этом гносеологическом и логическом смысле «идея» Платона есть общее, или родовое, понятие о сущности мыслимого предмета.

В плане познания бытия и сущностей бытия Платон называет понятия, или идеи, относящиеся ко многим вещам, «родами» и «видами». «Виды» получаются из «родов» в результате разделения «рода», т. е. разделения его полного объема. В деле познания возникает задача - постигнуть единый прообраз многих вещей данного разряда, т. е. постигнуть их «род» и «виды» этого рода. Другая постоянно возникающая задача - исследование вопроса о том, какие «роды» согласуются друг с другом и какие не согласуются. Для решения этих вопросов необходимо, по Платону, особое и притом высшее искусство, которое, как мы увидим далее, он называет «диалектикой». Смысл платоновского термина отнюдь не совпадает с нашим современным смыслом этого же слова. Собст­венно говоря, «диалектика» Платона - искусство делить предметы (и понятия о предметах) на роды, а внутри рода различать его виды [см. Софист. 253 D - Е].

Так как, по Платону, в результате правильного определения рода и правильного разделения рода на виды достигается усмотрение

сущностей, то Платон называет «диалектику» наукой о сущем. Диалектика, как говорит Платон в «Государстве», есть созерцание самих сущностей, а не одних лишь теней сущностей [см. Госуд. VII, 232 С; 534 В]. Понятая в этом смысле «диалектика» Платона есть двойной метод. Это, во-первых, метод восхождения через гипотезы до идей или до начал. Другими словами, это метод отыскивания во многом одного, или общего; будучи достигнуто, отыскание единого и общего приводит душу к тому, что в понятии, или посредством понятия, душа созерцает самую «идею» в онтологическом смысле слова «идея». Во-вторых, «диалектика» Платона-метод нисхож­ дения, идущего от начал, т. е. метод деления родов на виды.

Характеристика двойного метода «диалектики» развита в «Фед-ре». Здесь первый метод (метод восхождения к «идее») называется соединением, так как множество разъединенных вещей не подводит под одну идею. Второй метод (метод нисхождения от родов к видам) называется здесь делением [см. Федр. 249 В - С; 265 D - 266 В; 277 В; Госуд. VI, 511 В; там же. VII, 533].

Учение Платона – идеализм, согласно его утверждениям, реально существует, не чувственный предмет, а лишь его умопостигаемая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. В то же время это учение – объективный идеализм, т. к., по Платону, ‹‹идея›› существует сама по себе, существует как общее для всех предметов. У Платона слово ‹‹идея›› применяется для обозначения сущности предмета, равно как и для обозначения ‹‹формы››, ‹‹фигуры››, ‹‹облика››, ‹‹вида››. У него ‹‹идея›› (или ‹‹вид››) есть форма, постигаемая не чувствами, а умом - ‹‹…неизменные сущности можно постигнуть только лишь с помощью размышления – они безвидны и незримы.››. Одно из важных положений платоновской онтологии состоит в разделении действительности на два мира: мир идей и мир чувственных вещей. ‹‹Идеи пребывают в природе как бы в виде образцов, прочие же вещи сходны с ними››. Материальный мир, который нас окружает, и который мы познаём посредством чувств, является лишь ‹‹тенью›› и произведён от мира идей, т. е. материальный мир вторичен. Все явления и предметы материального мира преходящи, возникают, гибнут и изменяются (и поэтому не могут быть подлинно сущими), идеи же являются неизменными, неподвижными и вечными. Каждая из них ‹‹единообразная и существующая сама по себе, всегда неизменна и одинакова и никогда, ни при каких условиях не подвержена ни малейшему изменению››. За эти свойства Платон признаёт их ‹‹подлинным, действительным бытием и возводит их в ранг единственного предмета подлинного истинного познания››. Для объяснения многообразия чувственного мира Платон вводит понятие материи. Материя, по Платону, это ‹‹восприемница и как бы кормилица всякого рождения››. Платон считает, что материя может принять любую форму потому, что она совершенно бесформенна, неопределенна, т. к. назначение её ‹‹состоит в том, чтобы во всём своём объёме хорошо воспринимать отпечатки всех вечно сущих вещей››, соответственно ‹‹быть по природе своей чуждой каким бы то ни было формам››. По Платону ‹‹идеи›› - истинно сущее бытие, а материя – небытие, и не будь ‹‹идей›› не могла бы существовать и материя.

Между миром идей, как подлинно реальным бытием, и небытием (т. е. материей как таковой) существует по Платону ‹‹кажущееся бытие›› (т. е. мир действительно реальных, чувственно воспринимаемых явлений и вещей), которое отделяет истинное бытие от небытия. Так, как мир чувственных вещей занимает, по Патону, ‹‹срединное›› положение между областью бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он – единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единственному и множественному.

Много внимания Платон уделяет вопросу ‹‹иерархизации идей››. Эта иерархизация представляет собой определённую упорядоченную систему объективного идеализма. Во-первых, ‹‹идеи›› высших ценностей - ‹‹идеи›› блага, истины, прекрасного и справедливого. Во-вторых, ‹‹идеи›› физических явлений и процессов: огонь, покой, движение, цвет, звук и т. д. В третьих, ‹‹идеи›› существуют и для отдельных разрядов существ, таких как животное и человек. В четвёртых, иногда Платон допускает существование ‹‹идей›› для предметов, производимых человеком. В пятых, большое значение в платоновской теории ‹‹идей›› имели ‹‹идеи отношений››. Самая высшая идея идей – это абстрактное благо, тождественное абсолютной красоте. В каждой материальной вещи необходимо отыскивать отблеск идеальной красоты, её сущность. Когда же человек сумеет ‹‹увидеть умом››, прекрасную отдельную вещь, ‹‹он познаёт, что такое прекрасное многих вещей››. Таким образом, можно постепенно подняться до самого общего понятия блага. Идея блага – вот самое важное знание, через него становятся пригодным и полезными справедливость и всё остальное.

В своих диалогах Платон давал конкретные опытные образцы построения своего учения об идеях. Учение об идеях объединяется и отождествляется у Платона с мифологией, имеет под собой определённый мистический и социальный опыт.

Учение Платона об идее как о принципе осмысления вещей, об их общей целостности, являющейся законом их отдельных проявлений, не может подвергаться сомнению, какие бы изменения ни происходили в природе и в обществе.

Гносеология Платона.

Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, космологии и мифологии. Учение о познании оборачивается мифом. По мнению Платона, душа наша бессмертна. До того, как она вселилась на землю и приняла телесную оболочку, душа будто бы, созерцала истинно сущее бытие и сохраняла знание о нём. Человек будет знать, не учась ни у кого, а только отвечая на вопросы, т. е. почерпнёт знание в самом себе, следовательно, вспомнит. Поэтому, суть процесса познания, по Платону, состоит в припоминании душой тех идей, которые она уже когда-то созерцала. Платон писал, что «и раз в природе всё друг другу родственно, а душа все познала, ничто не мешает тому, кто вспомнил что-нибудь одно, - люди называют это познанием – самому найти и всё остальное, если только он будет неутомим в поисках». Поэтому природа души должна быть сродни природе «идей». «Душа схожа с божественным, а тело со смертным, - читаем мы у Платона, - …божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному самому по себе в высшей степени подобна наша душа». Душа должна иметь сходную природу с абсолютом, иначе … всё вечно пребывающее осталось бы вне способности души к восприятию.

Истинное значение даёт только мышление. Мышление же – это независимый от чувственных восприятий, абсолютно самостоятельный процесс припоминания. Чувственное восприятие порождает лишь мнение о вещах. В связи с этим процесс познания определяется Платоном как диалектика, то есть искусство вести устную речь, искусство ставить вопросы и отвечать на них, пробуждая воспоминания. Другими словами, это разумное постижение истинно сущих родов бытия или идей - «совершеннейшее знание». Диалектика Платона – путь или движение мысли через неистинное к истинному. Вызвать душу к размышлению может такое впечатление или такая мысль, которые заключают в себе противоречие. «То, что воздействует на ощущения одновременно со своей противоположностью, я определил как побуждающее, - говорит Платон, - а что таким образом не воздействует, то и не будит мысль». Первая половина задачи диалектического, в платоновском смысле, исследования состоит в определении однозначного, точно фиксированного определения «вида». Необходимо, по словам самого Платона, «охватывая всё общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно, чтобы, давая определение каждому, сделать ясным предмет поучения». Вторая половина той же задачи состоит в том, чтобы «разделять на виды, на естественные составные части, стараясь при этом не раздробить ни одной из них».

«Диалектика Платона явилась важным этапом в развитии логики. По Платону, знание возможно не для всякого. «Философия», буквально «любовь к мудрости», невозможна ни для того, кто уже обладает истинным знанием (боги уже обладают им), ни для того, кто совсем ничего не знает (невежда и не думает, что нуждается в знании). Поэтому, философ – тот, кто стоит между полным знанием и незнанием и стремится от менее совершенного знания восходить все к более и более совершенному знанию.

Предмет диалога «Теэтэт» - вопрос о существе знания. В диалоге опровергается три несостоятельных с точки зрения Платона решения этого вопроса: 1) знание есть чувственное восприятие; 2) знание – правильное мнение; 3) знание – правильное мнение со смыслом. В первом вопросе Платон отталкивается от учения о безусловной текучести и относительности всего существующего. «Всё движется и течёт… перемещаясь и изменяясь». Чувственному, как текучему, должно предшествовать нечто не текучее и не чувственное, следовательно, знание не тождественно чувственному восприятию. Во-вторых, знание нельзя определить как истинное мнение, независимо от соотношения мнения истинного с мнением ложным. Если брать мнение именно как мнение, то ничего нельзя сказать ни о его истинности, ни о его ложности. Так как «убеждая, внушают то мнение, которое угодно». Правильное мнение вообще не определимо без чистого знания как такового. И, в-третьих, как не понимать «смысл» - как объяснение в виде слов как таковых, как объяснение в виде целостной структуры слов, как указание на отличительный признак, - во всех этих случаях прибавка «смысла» к «правильному мнению» не может создать знания. Итак, мы делаем вывод о том, что знание, по Платону, не есть ни ощущение, ни правильное мнение, ни соединение правильного мнения со смыслом. Знание должно быть соединением чувственности и ума и ум должен осмысливать элементы чувственного опыта.

Представления Платона о познании наиболее развернуто, представлены в мифе о пещере. Человеческое познание, говорится в этом мифе, подобно тому, что видят узники, сидящие в пещере спиной к истинной прекрасной жизни. ‹‹Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю её длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и шее оковы… Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнём и узниками проходит верхняя дорога, ограждённая, представь, невысокой стеной…, за этой стеной другие люди несут различную утварь, статуи и всяческие изображения живых существ… Разве ты думаешь, что люди что-нибудь видят своё или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнём на расположенную перед ними стену пещеры?››. Тени, пробегающие перед ними – это всего лишь проекции людей, вещей. Они называют видимые ими тени, но воображают, будто называют сами вещи. ‹‹Им будет представляться, будто называя видимое ими, они называют проносимое…››. Если бы они встали и посмотрели на свет, они испытали от внезапно поразившего их света чувство боли и бессилия смотреть на то, тени чего они вдели прежде. ‹‹Пусть бы кого-нибудь из них развязали, вдруг принудили…ходить и смотреть вверх на свет: делая всё это, не почувствовал бы боли он от блеска, не ощутил бы бессилие, взирая на то, чего прежде видел тени?.. Не подумал бы он, что виденное им тогда истиннее, чем указываемое теперь››. Их глаза не могли бы видеть истинно существующие предметы. Для этого необходима привычка к восхождению и упражнение в созерцании. Участь большинства людей, придерживающихся установившегося житейского уклада, – пещерное знание теней.

Подлинным знанием могут обладать лишь те, кто сумеет преодолеть воздействие на них чувственных вещей и воспарить в мир вечных идей. По учению Платона, такой подход по силам только мудрецам – философам. Мудрость заключается в постижении непреходящей действительности, царства идей, в рассмотрении с этих позиций всех природных вещей и человеческих дел. Таким образом, теория познания Платона проникнута интеллектуальным аристократизмом. Философия же трактуется как свойственная лишь избранным натурам любовь к мудрости ради неё самой.

Заключение

Платон – один из великих мыслителей античности. Его творчество обогатило духовную культуру всего человечества.

Так как основу учения Платона составлял философский идеализм, то совершенно естественно, что наибольшее впечатление Платон всегда производил на мыслителей, склонных к идеализму. В учении Платона они видели образец для собственных идеалистических построений и гипотез.

Между идеализмом философии Платона и религией существует нерасторжимая связь. Но в этой связи есть особенность, которая сообщает ей характер воззрения чисто античного, древнегреческого. Религиозные источники платоновской философии неотделимы от мифологии, а сама мифология несёт на себе печать платоновской диалектики.

Из сочинений Платона черпали идеи не только корифеи объективного идеализма - Плотин, Августин, Эриугена, но и мыслители, учёные Возрождения – Николай Кузанский, Кампанелла, Галилей, Декарт. В сознании многих Платон был философом с пантеистическим учением о живом космосе и иерархией действующих в космосе живых сил.

Платон был первооткрывателем в сфере философского освещения обширного комплекса политико-правовых вопросов, и разработка многих из них отмечена печатью его творческого гения.

Платон – один из тех правдоискателей и героев мысли, которые становятся вечными спутниками человечества и современниками всё новых и новых эпох и поколений людей в их непрекращающихся поисках истины и справедливости, в неустанном стремлении к более разумной и совершенной жизни.

Список литературы

1. Асмус В.Ф. Античная философия. - М.: Высшая школа, 1976.

2. Асмус В.Ф. Платон. - М.: Мысль, 1975.

3. Болдырев Н.Ф. Сократ. Платон. Аристотель. Юм. Шопенгауэр: Биографические повествования. – Челябинск: Урал, 1995.

4. Лосев А.Ф "Жизненный и творческий путь Платона" / Платон, собр. соч., т.1, М,1990

5. Лосев А.Ф. Истории античной философии в конспективном изложении – М.: Мысль 1989 г.

6. Нерсесянц В.С. Платон. – М.: Мысль, 1984.

Учение Платона о бытии

Особое место в философии Платона занимает учение о бытии. Как уже было отмечено, первоначальное развитие учения о бытии связано с Парменидом. Платон, как и Парменид, считал, что бытие является вечным и неизменным. Но в то же самое время учение Платона несёт в себе новые идеи.

Что Платон понимал под бытием? Согласно Платону, действительным бытием является мир идей. Платон выступил против позиции наивных реалистов, согласно которой информацию о мире можно получить с помощью органов чувств. Органы чувств свидетельствуют нам, что мир чувственных вещей является действительным бытием. Эта позиция, по мнению Платона, является ошибочной. Людей, верящих в это, он называл наивными реалистами. Платон сравнивает их с людьми, которые с рождения находятся в слабо освещённой пещере, и могут судить об окружающем мире только по теням, которые возникают на её стенах. Никогда не видя реальных вещей, они принимают тени за нечто реальное, доверяют своим органам чувств. Но чувственный мир – это кажущийся мир. Ему противостоит действительный мир. Этот мир можно познать не чувствами, а разумом. Этот мир является действительным бытием и представляет собой Идеальный мир .

Описывая «мир идей», Платон отмечает, что этот мир находится в «занебесной области». Идеальный мир – это сущее, которое «всегда есть и никогда не порождается». Число идей у Платона велико. По существу, их должно быть столько, сколько существует вещей, потому что идеи являются стандартами, образцами чувственных вещей. В этомсмысле существуют идея человека, огня, воды, собаки и т.п. То есть для каждой вещи должна существовать особая идея. Однако Платон считал, что идеи не просто существуют, но и находятся в отношении соподчинения друг с другом. Не случайно в этой связи Платон выделяет различные типы идей: идеи живых существ (кошки, собаки и пр.), идеи физических явлений (движение, покой и пр.), идеи высших ценностей (благо, прекрасное и пр.), идеи предметов, возникающих благодаря деятельности ремесленников (стола, стула, шкафа и пр.).

Платон с помощью «мира идей» пытается объяснить мироздание: чувственный мир, космос. Однако одних идей недостаточно, чтобы объяснить многообразие чувственных вещей. Ещё одной причиной является материя (в терминологии Платона – хора). Её нельзя назвать телом, потому что она бесформенна, но пластична, способна принимать различные формы. Материя – это своего рода материал, субстрат (общая материальная основа), которая благодаря идеям «превращается» в ту или иную чувственную вещь.

Таким образом, позиция Платона основывается на определяющей роли идей в существовании мира чувственных вещей. Идеи существуют, по Платону, объективно. В этом смысле Платон – сознательный и последовательный объективный идеалист .

Учение Аристотеля о бытии. Аристотель (384–322 до н.э.) – древнегреческий философ и учёный. Основал в Афинах философскую школу Ликей.

Аристотель отверг учение Платона, согласно которому идеи имеют реальное существование. В отличие от Платона, Аристотель – мыслитель, который стал выделять в бытии (сущем) различные его уровни. Чувственный мир Аристотеля является вполне реальным. Однако Аристотель не согласен и с другой позицией, согласно которой чувственные вещи – это единственный уровень бытия. Наряду с чувственным миром бытие представляет также сверхчувственный мир.

Доказывает эту мысль Аристотель следующим образом: если бы существовали только чувственные вещи, то в мире нечего было бы постигать уму. Это доказательство не является единственным, и Аристотель приводит иные аргументы, доказывающие наличие сверхчувственного мира. Один из примеров подобной аргументации: всякая единичная чувственная вещь имеет свою сущность, которая может быть познана только умом. Поэтому чувственный мир и сверхчувственный существуют, причём сверхчувственный мир является своего рода сущностью первого.

Важную роль в учении Аристотеля играло понятие материи . Если Платон считал, что материя бесформенна, то Аристотель соотносит материю с формой. Например, медный шар может быть рассмотрен со стороны материи и формы. Материей для него является медь, а формой – шарообразность. Если рассматривать живое существо, то материей является его телесный состав, а формой – душа. Все предметы, существа чувственного мира состоят из материи и формы. При этом материя рассматривается как пассивное начало, а форма как активное начало. Однако существуют высшие сущности, которые лишены материи, и обладают только формой. Эта лишенная материи чистая форма – Нус (Нус – от греч. ум, мысль, разум), вечный двигатель, Бог, демиург, творец, который является и причиной и конечной целью всего существующего.

Аристотель так же, как Парменид и Платон, считал, что небытия в онтологическом смысле не существует. Оно может существовать только в относительном смысле в некоторых понятиях, например, нигде, никогда и т. п.

Контрольные вопросы:

1.Согласны ли вы со следующим утверждением Сократа: «Лучше всех живёт, я думаю, тот, кто больше всех заботится о том, чтобы делать как можно лучше, а приятнее всех – кто больше всех сознаёт, что он делает лучше»?

2. Согласны ли вы со следующим высказыванием: «Когда мы стремимся искать неведомое нам, то становимся лучше, мужественнее и деятельнее тех, кто полагает, будто неизвестное нельзя найти и незачем искать» (Платон)?

3. Согласны ли вы с мнением Сократа и Платона, что моральные затруднения часто могут возникать из-за недостатка информации?

4. Приведите аргументы «за» и «против» относительно точки зрения, что существует единая для всех модель «правильной жизни».

6. Проанализируйте следующие высказывания:

− умеренность – это середина между невоздержанностью и бесстрастностью;

− щедрость – это середина между расточительностью и скупостью;

− кротость – это середина между гневливостью и смирением;

− правдивость (истинность) – это середина между хвастовством (преувеличением) и иронией (умалением);

− любезность (приятная в житейских отношениях) – это середина между слащавостью (льстивостью) и несносностью в общении;

− справедливость – это середина между несправедливостью (избыточным присвоением себе благ) и несправедливостью (недостаточным присвоением себе вредного);

− скромность – это середина между стеснительностью и бесстыдством.

7. Разделяете ли вы правило «золотой середины»? Во всех ли ситуациях жизни возможно «умеренное поведение»?

8. Что понимал под бытием Платон?

9. Почему позиция Платона это позиция объективного идеализма?

10. Какие два уровня бытия выделял Аристотель?

11. Что общего у Парменида, Платона и Аристотеля в трактовке бытия?

12. Какое государственное устройство Платон считал справедливым?

13. Какие два принципа Платон считал основополагающими принципами идеального государства?

14. Что Аристотель считал критерием правильных форм государственного устройства?

2.3. Этические идеи философии
греко-римского периода

В IV и III веках до н.э. кризис греческих свободных городов, попавших вначале под римское влияние, отразился на характере греческой философии. В это время в Греции существовало несколько философских школ.

Перипатетики продолжили философскую мысль Аристотеля. Наиболее выдающимся из них был Теофраст (370–285 до н.э.). Однако его учение во многом сходно с учением Аристотеля. Эта школа почти ничего не добавила к идеям Аристотеля. Перипатетики издавали произведения Аристотеля и писали к ним комментарии. Особую роль в этом сыграл Андроник Родосский (вторая треть I в. до н.э.), который упорядочил все произведения Аристотеля и издал их.

Платоновская Академия сохраняла идеи Платона в течение непродолжительного времени. Наиболее последовательными творчеству Платона были Спевсипп (409–339 до н.э.) и Ксенократ (396–314 до н.э.). Постепенно в Академии стало усиливаться влияние скептицизма. Античный скептицизм (от греч. рассматривающий, исследующий ) выдвигал сомнение в качестве принципа мышления. Он был представлен Пирроном (360–280 до н.э.), утверждавшим, что все вещи недоступны для нашего познания. Скептические позиции в Платоновской Академии занимал Карнеад (214–129 до н. э.). Он был атеистом, в вопросах познания считал, что невозможно постичь объективную истину. Начиная с него, Академия отходит всё дальше от идей основателя школы (Платона).

Школа Эпикура . Основатель школы Эпикур (342 -270 до н. э.) был самым выдающимся мыслителем эпохи. Не менее выдающимся мыслителем позднего эпикуреизма был Тит Лукреций Кар (95–55 до н.э.), написавший поэму «О природе», которая также является интересным художественным произведением. Хотя Кар полностью отождествлял свои взгляды с учениями Демокрита и Эпикура, он углублял их идеи, подчёркивая несотворимость и неуничтожимость материи как таковой.

В учении о природе Эпикур опирался на идеи Демокрита. Все тела представляют собой, утверждал он, соединения неделимых плотных частиц – атомов, которые различаются между собой по форме, величине и весу. Атомы движутся в пустоте с одинаковой скоростью. Эпикур считал, что существует бесконечное число миров в безграничном пространстве. Главной своей задачей Эпикур считал создание практического руководства для жизни (этики).

Эпикур явился выразителем в этике идеи гедонизма. Гедонизмом называют этическую позицию, утверждающую наслаждение в качестве высшего блага, а стремление к удовольствию – принципом поведения. Позицию Эпикура необходимо отличать от других древне-греческих учений, в которых проповедовалась погоня за наслаждениями, неумеренность и распущенность поведения. Этическая философия утверждала необходимость меры наслаждений.

Стремление к получению удовольствий, считал Эпикур, заложено в человека самой природой и обусловливает его физическое здоровье. Хотя Эпикур смотрит на удовольствие как на благо, но он осознаёт, что, если кто-то начинает ему предаваться чрезмерно, то за удовольствием наступит страдание. Поэтому оптимальным образом жизни является такой, чтобы жить с удовольствием и не страдать от нежелательных последствий этого образа жизни. Некоторые удовольствия сопровождаются болью. Эпикур проводит разграничение между теми удовольствиями, которые влекут за собой страдания и теми, которые их не влекут. Первые радости он называет динамическими, вторые – пассивными. Динамическими наслаждениями являются пьянство, слава (известность) и пр. Вслед за этими наслаждениями наступают физические страдания (головная боль, раскаяние, депрессия и проч.). Пассивные радости более предпочтительны для человека, так как за ними не последует страданий. Они являются благом для человека. К ним относится дружба, участие в философских дискуссиях, занятия искусством, самосозерцание и т.п. Эти удовольствия необходимы человеку, так как он нуждается не только в физическом здоровье, но и нравственном.

В результате всего этого Эпикур защищает (и сам ведёт) такую жизнь. Он считает, что лучше избежать боли, чем получить удовольствие, которое будет сопровождаться болью. Только в согласии с природой можно определить свои потребности и меру чувственных удовольствий.

Эпикур идеалом счастливой жизни считал жизнь мудреца, который живёт в согласии с природой, не отвергая земных благ и, следовательно, этим более согласуясь с ней. Разумные чувственные удовольствия в этике Эпикура рассматриваются как высшая ценность счастливой жизни.

Иная социальная направленность этических учений характерна для киников и стоиков. Рассмотрим основные идеи этих концепций. Общей чертой этих различных воззрений являлась пессимистичная идея о том, что «мир рушится», ставя человека перед необходимостью выживания. «Крушение мира» может происходить по разным причинам (личного или общественного характера), но в любых ситуациях перед человеком возникает проблема «как правильно жить в этих условиях?» или, точнее, «как выжить, сохранив человеческое достоинство».

Киники

Наряду с Платоном были и другие ученики Сократа, которые образовывали сократические школы. Наиболее значительной из них была школа киников. В центре интересов кинической философии находилась этика. Основателем школы киников являлся Антисфен (ок.435 – ок. 360 до н. э.), однако наиболее известным пропагандистом идей кинической этики является Диоген Синопский (ум. 330–320 до н. э.). Поэтому часто идеи этой школы связывают с именем Диогена.

Исходная посылка этики киников имеет много общего с другими этическими учениями Древней Греции. Прежде всего, это касается их эвдемонистической установки: человек должен быть счастлив, если следует в своей жизни добродетелям. При этом Антисфен полагал, что высшее счастье для человека – «умереть счастливым».

Отличает этику киников от тех учений, которые мы уже рассматривали, своеобразие их представлений о добродетелях .

Этическая теория киников появилась, как и все другие этические теории, вследствие неудовлетворённости философов тем, как люди живут. Только в таких обстоятельствах возникает стремление ответить на вопрос, как человек должен жить и, следовательно, попытаться изменить мир, людей.

Учение киников невозможно понять вне связи его идей с той социальной средой, в которой формировались их идеи. Формирование этики киников происходило в услониях, крушения социальных институтов империи Александра Македонского. Социальный кризис (а также неприятности личного характера) ставят перед человеком задачу личного спасения. Киники предложили один из способов решения этой задачи.

Прежде всего, киники считали, что все социальные институты, начиная с частной собственности, правительства, брака, а также все плоды цивилизации (науки, образование, предметы роскоши и пр.) не только не должны иметь для человека самодовлеющего значения, но вообще должны быть отвергнуты. Крайний аскетизм – вот нравственная норма, добродетель, в понимании киников. Киники вели нищенскую жизнь. Существует много описаний, как Диоген отказывался от еды, одежды, жилища и пр. (Слово «киник» произошло от греческого слова «кюнос», которое означает «собакоподобный». За свой образ жизни они получили это название).

Если аскетизм физический был отрицанием материальных благ цивилизации, то стремление «культивировать» малообразованность, малокультурность являлось отрицанием духовного наследия человечества. Киники отрицали систему нравственности , которая господствовала не только в учениях знаменитых мыслителей, но и в представлениях обычных людей.

Киники демонстрировали негативное отношение к государственным законам, отрицая за ними хоть какую-либо добродетель . Они считали, что в обществе царит зло, поэтому необходимо от него устраниться.

Если человек ищет спасения в этом мире, то он должен искать его внутри себя – в этом и состоит добродетель . Человек, как считали киники, может найти спасение только в самом себе. Это состояние человека они называли свободой, считая её главной добродетелью . Трактовка свободы как отрицания всего социального опыта не во имя созидания чего-то нового, а во имя разрушения привела к антисоциальной направленности этических воззрений киников. Доказывая, что только индивидуальная добродетель имеет значение, учение киников внесло существенный вклад в подрыв социальных стереотипов. По существу, их взгляды на решение проблемы «как правильно жить?», как заметил А.Н. Чанышев, явились философским обоснованием нищеты, которая принимается добровольно и рассматривается как высшая нравственная ценность.

Стоики

Стоицизм характеризуют как наиболее влиятельную этическую теорию дохристианского периода. Возникнув в Греции после смерти Александра Македонского, стоицизм занял ведущее место в римской философии до появления христианства. Основателем школы стоиков является Зенон (334–262 г. до н. э.). Позднейшими стоиками были Сенека (4 г. до н.э. – 65 г. н.э.) и император Марк Аврелий (121–180 гг. н.э.), последний представитель античного стоицизма. Наследие Сенеки обширно. К наиболее выдающимся работам относят «Нравственные письма к Луцилию», «О гневе».

Объединяет всех стоиков социальный пессимизм, который роднит их с киниками. Они не видели возможности социального возрождения. Как и киники, считали, что индивид может обрести спасение в рушащемся мире. Для этого человек должен:

− осознать, что всё происходящее в мире идёт по заранее составленному Богом плану, ничто не происходит случайно;

− сознательно подчиниться причинности, понимая, что всё происходящее есть часть божественного замысла, и безропотно принимать свою судьбу;

− жить разумно, добродетельно;

− подчиняясь судьбе, сохранять своё достоинство;

− преодолевать страх, желания, страсти, скорбь и т.п.

Основной принцип этики стоиков: учитесь не воспринимать внешние воздействия . Другие могут, обладая властью, засадить вас в тюрьму, сделать рабом…, но если человек индифферентен этим событиям, то другие не властны над ним. Следовательно, добродетель – в воле. Только воля является плохой или хорошей. Она позволяет стать человеку свободным. Каждый может избежать крушения надежд, сердечной боли в попытках изменить ход событий. Человек становится свободным, когда осознаёт это. Несвободным человеком является тот, кто начинает бороться, чтобы изменить ход вещей. Человеку нужно освободиться от желаний и эмоций. Не нужно отрекаться от материальной стороны мира, но только при условии – не стать рабом вещей. Нужно оставаться безразличным к вещам, потому что, если их придётся потерять, это событие не должно разрушить самого человека.

Воплощением идеала добродетельности является мудрец, который обладает непогрешимым интеллектуально – нравственным настроем, соответствующим идеалу апатии. Только достигший полного покоя (апатии ) мудрец обладает добродетелями: мужеством, справедливостью, умеренностью, рассудительностью. Смысл существования стоики видели в достижении абсолютного спокойствия.

Главная заслуга стоицизма – перенесение ответственности за обладание добром или злом с общества на человека.

Неоплатонизм развивается в III–V веках в тех же самых условиях, в каких происходило становление христианства. Его основателем был Аммоний Саккас (175–242 гг. н.э.), а наиболее ярким представителем – Плотин (205–270 гг. н.э.). Он считал, что основой всего существующего является сверхестественный, надразумный, божественный принцип. Это есть истинное бытие, которое нельзя постичь умом. Оно постижимо лишь благодаря проникновению в самый центр чистого созерцания и чистого мышления, что возможно лишь при «отторжении» мысли, в состоянии экстаза. Экстаз достигается лишь духовными усилиями, когда достигается духовное сосредоточение и подавление всего телесного.

Божественный принцип Плотина является иной трактовкой мира идей Платона. Плотин много внимания уделяет душе. Душа не связана с телом абсолютно. Она является частью общей души. Плотин делает акцент на духовном, считая телесное злом, которое нужно подавлять.

Недоверие к рациональному освоению мира, проявляющееся в различных философских направлениях вместе с усилением роли христианства свидетельствовало о конце античной культуры. Философия Плотина своим иррационализмом, отвращением к телесному, учением об экстазе оказало влияние на средневековую философию.

Контрольные вопросы

1. Назовите философские школы Греко-римского периода.

2. Какой смысл вы вкладываете в понятие «свобода»? Есть общее между вашим толкованием свободы и её пониманием киниками?

3. Нуждается в анализе следующее положение этики стоиков. С одной стороны, стоики утверждали, что любое событие предопределено, но в таком случае нельзя ничего изменить. В то же время они утверждали, что человек может изменить свой характер. Нет ли здесь противоречия?

4. Представляется ли вам убедительной этическая доктрина безразличия? Разделяете ли вы её идеи?

5. Почему усиление христианства связывают с гибелью античной философии?

6. Какова судьба идей философии Платона и Аристотеля в Греко-римский период?

), мир вещей, воспринимаемых посредством чувств, не есть мир истинного бытия: чувственные вещи непрерывно возникают и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего прочного, совершенного и истинного.

Великий греческий философ Платон

Каждому классу предметов чувственного мира, например классу коней, соответствует в бестелесном мире некоторый вид, или идея, – вид коня, идея коня. Этот вид уже не может быть постигаем чувствами , как обычный конь, но может быть лишь созерцаем умом , к тому же умом, хорошо подготовленным к такому постижению.

Многие современники Платона возражали против его учения об идеях. Например, глава школы киников Антисфен прямо глумился над Платоном. «Этого коня перед собой, – таков был смысл его возражения, – я вижу, а вот «идеи» коня, «конности», «лошадности», о которой ты, Платон, твердишь, не вижу». Платон отвечал ему: «Да, идеи коня ты не видишь, но это происходит только оттого, что ты хочешь и надеешься увидеть ее обычными глазами. Я же утверждаю, что ее можно увидеть только «глазами ума», с помощью интуиции ума».

Платон думал, что идея – общее для всех обнимаемых ею предметов. Коней в чувственном мире множество, а идея коня в умопостигаемом мире – некоторая целостность, и, как такая целостность, она – только одна. Эта идея – то, что всякого , чувственно воспринимаемого коня делает именно конем, и ничем иным. Но общее для многих предметов, думал Платон, не может открыться чувствами. По своей природе оно бестелесно, запредельно по отношению ко всему чувственному. Оно доступно только уму.

По отношению к чувственным вещам их виды (идеи) – одновременно и их причины и образцы , по которым эти вещи были созданы, и цели , к которым стремятся существа чувственного мира, и, наконец, понятия об общей основе вещей каждого класса, или разряда. Только идеи , по Платону, составляют истинное бытие .

Однако для объяснения наблюдаемых явлений и воспринимаемых вещей недостаточно, как думал Платон, предположить существование одних лишь видов, или идей. Ведь чувственные вещи преходящи, изменчивы, лишены истинного существования. Их качества должны быть обусловлены уже не только бытием, но каким-то образом и небытием. Выходит, что кроме бытия должно существовать также и небытие, и притом существовать «ничуть не меньше», чем бытие. Это небытие Платон отождествляет с материей.

В то время как бытие всегда тождественно самому себе, небытие есть иное сравнительно с бытием, иначе говоря – область непрекращающегося изменения, возникновения, рождения и гибели, движения. Благодаря существованию материи, или небытия, возникает, согласно объяснению Платона, множество чувственных вещей. Материя, которую Платон уподобляет «матери», «кормилице», принимает в свое лоно вид (идею) и превращает единство и целостность каждого постигаемого умом вида, каждой идеи во множество чувственных вещей, обособленных друг от друга в пространстве.

Но взгляд этот, как полагает Платон, ошибочен. Платоновские идеи совершенно запредельны, не выразимы ни в каких образах чувственного опыта, ни в каких категориях числа, пространства и времени.

На основе своего учения о бытии и небытии Платон построил свое учение о чувственном мире . Мир этот, по его мысли, есть «среднее» между миром бестелесных видов (идей) и миром небытия, или материи, дробящей единство идей во множество вещей, отделенных друг от друга пространством.

По Платону, вещи чувственного мира не есть небытие. В них есть нечто от бытия. Но всем, что в чувственных вещах есть от бытия, они обязаны не материи, а идеям – как своим причинам и образцам. С другой стороны, не будь материи, или небытия, чувственные вещи не могли бы существовать, ибо чувственных вещей множество, а условие существования множества – материя. Так как чувственные вещи – порождение не только идей, но и небытия, то они не имеют истинного существования и в этом смысле противоположны идеям, или видам.

Платон резкими чертами характеризует эту противоположность. Идеи вечны, не возникают и не погибают, неизменны, тождественны самим себе, безотносительны, не зависят от условий пространства и времени. Им принадлежат все признаки, которыми предшественник Платона элеец Парменид определил свое – единое, вечное, неподвижное – истинно существующее бытие.

Напротив, мир чувственных вещей, как его понимает Платон, – близок к представлениям о мире Гераклита : это мир вечного возникновения и гибели, мир «бывания», а не бытия, мир не прекращающегося ни на мгновение движения и изменчивости; в нем все вещи и все свойства относительны, преходящи, текучи, зависят от условий пространства и времени.